Иерархия заключенных в американских тюрьмах

Жизнь за решёткой имеет свои законы, кодексы и иерархию — социальный порядок, столь же жёсткий и беспощадный, как сами стальные прутья. Когда сотни людей запихивают в замкнутое пространство — иногда настолько тесное, что туалет находится всего в паре метров от изголовья кровати, — неизбежно возникновение системы власти. Тюрьма — это не просто отбывание срока; это выживание в экосистеме, где уважение, страх и репутация — самые ценные валюты.

Вершина пирамиды

На вершине власти сидят «диктаторы» — высокопоставленные члены организованных преступных синдикатов, которые по-прежнему оказывают влияние изнутри. Мафиози старой школы, возможно, и сохраняют остатки уважения, но сегодня настоящая сила часто исходит от тюремных банд, объединенных по расовому или этническому признаку. Такие группировки, как «Мексиканская мафия», «Арийское братство», «Черная партизанская семья», «Латинские короли» и «МС-13», доминируют в целых учреждениях. Их влияние простирается за пределы тюремных стен, включая уличные операции, наркотрафик и внутрирайонные войны.

Эти лидеры действуют с армейской точностью, часто общаясь посредством шифрованных сообщений, официальной почты или даже визитов родственников. В их подчинении находятся их солдаты — верные члены, которые занимаются повседневным обеспечением порядка, распространением наркотиков и защитой. Правила просты, но непреложны: лояльность, молчание и возмездие. Если кто-то проявляет неуважение или причиняет вред члену банды, вся организация реагирует. Насилие не тут случайно — это политика.

Средний уровень: нейтралы

Далее следует самая многочисленная демографическая группа — нейтральные. Это заключённые, не входящие ни в одну банду или организованную группу. Они просто хотят отсидеть свой срок и выйти на свободу. Но даже они живут по неписаному кодексу поведения: не стучать, не пялиться, не трогать чужие вещи и не вести себя так, будто ты лучше других. Элементарное уважение священно.

Нейтральный заключённый, не лезущий в чужие дела, может отбывать наказание относительно спокойно. Но нейтралитет не означает безопасность. Если вы случайно оскорбите того, кто ведёт себя как диктатор, сядете не за тот стол или возьмёте что-нибудь без спроса, вы можете ввязаться в драку, которой не ожидали. В тюрьме незнание правил поведения не освобождает от ответственности.

«Тюремные жены» и власть через подчинение

Под нейтральными находится один из самых психологически сложных слоёв тюремного общества — так называемые «тюремные жёны». Это заключённые, часто физически слабые или эмоционально уязвимые, над которыми доминируют более сильные заключённые. Иногда их принуждают к рабству путём запугивания или насилия. В других случаях они добровольно подчиняются, обменивая независимость на защиту.

Со стороны это может показаться чисто сексуальным — и да, это отчасти так, — но внутри это, в основном, вопрос власти. «Муж» устанавливает своё господство и статус, обладая другим мужчиной. «Жена», в свою очередь, обретает своего рода извращённую безопасность. Они могут готовить, убирать, стирать или заниматься сексом, всё это под иллюзией «защищённости». Но эта защита имеет свою цену — полное повиновение.

Когда эта защита исчезает, ситуация может быстро стать опасной. Если доминирующего заключённого переводят, убивают или он теряет свой статус, «жена» становится лёгкой добычей. Некоторых в итоге «передают по кругу» или становятся мишенью для других хищников. Тюремный персонал часто осознаёт эту динамику, но закрывает на неё глаза, если только не происходит открытое насилие. Это жестокая система, но в отсутствие свободы люди приспосабливаются, чтобы выжить, как могут.

Изгои: Чомос и другие категории

А ещё есть «чомос» — тюремное жаргонное слово, обозначающее растлителей малолетних и других сексуальных преступников. Эти заключённые занимают самые низкие ступени социального статуса. Даже самые закоренелые убийцы, наркобароны и главари банд склонны их презирать. Преступления в отношении детей считаются непростительными.

Как только их обвинения становятся известны — а это почти всегда случается — они постоянно подвергаются риску избиений, вымогательства или убийства. Во многих тюрьмах их помещают в изолятор временного содержания или в отдельные помещения, отделенные от основного населения. Но даже там их не покидает клеймо. Другие заключённые плюют в них, бросают мочу или фекалии через двери камер и без конца издеваются.

Обычный заключенный, пойманный на разговоре или за одним столом с чомо, мог бы с тем же успехом нарисовать себе на спине мишень.

Дно бочки: Стукачи

Наконец, в самом низу — стукачи. В тюрьме нет ничего хуже, чем быть объявленным информатором. Неважно, какое преступление ты совершил, в какой банде состоишь и каков твой срок — если тебя считают человеком, который общается с персоналом, тебе конец. Кодекс заключённых предельно ясен: никому ничего не рассказывать.

Иногда ярлык правдив, иногда — просто слух. В любом случае, он смертельно опасен. На стукачей часто нападают во дворе, закалывают в душевых, администрация «регистрирует» (добровольно помещает под охрану), просто чтобы они остались живы. Если клеймо поставили, пути назад нет. Даже если заключённый, на которого они донесли, был переведён, освобождён или давно мёртв, всегда найдётся кто-то, готовый свести счёты.

Жизнь стукача часто означает годы административной изоляции, или «дыры». Они проводят 23 часа в сутки в одиночестве в маленькой камере. Так безопаснее, но это своего рода замедленная смерть — изоляция, скука и паранойя в одном флаконе. Некоторых заключённых намеренно переводят в новые тюрьмы, чтобы избежать ярлыка, но слухи имеют свойство распространяться. Стены, может быть, и бетонные, но сплетни распространяются быстрее контрабанды.